Заблудившиеся на чердаке - Страница 23

К оглавлению

Евгений Захарович уважительно присвистнул.

- По тебе не скажешь. Держишься ты, как всадник на коне.

- Думаешь, я законченный осел? Думаешь, с луны свалился?

Евгений Захарович ласково улыбнулся.

- В чем дело, Толик? Кто тут говорит об ослах?

- Никто. Но ты так думаешь.

- Вот уж нет. Это ты думаешь, будто ты осел, как ты думаешь, что я думаю.

Толик наморщил лоб, осмысливая фразу. Видимо, ничего не понял, но не рассердился.

- Ладно, считай меня ослом, если хочешь. Осел и есть, - покачиваясь, он подошел к скамье и обессиленно присел. - Курва она, Женька, подлая курва. И ведь плевать ей, знаю я или нет - вот, что обидно!

- Поэтому ты и стал вышибать дверь? Но зачем? Какой в этом прок?

- Не знаю... - Толик качнул головой, осторожно потрогал себя за плечо. - Болит, зараза...

- Еще бы!.. Ты всерьез надеялся сломать железную дверь?

- Там ведь сварка. Если ударить как следует, гнезда не выдержат.

- Тебе виднее, - Евгений Захарович опустился рядом с Толиком. - А, может, ко мне пойдем? Поговорим, успокоимся. Я ведь тоже сегодня подрался.

- Ты? - Толик удивленно поднял на него глаза. Взглядом прошелся по изодранному костюму. - А ты из-за чего?

- Тоже не знаю, - Евгений Захарович пожал плечами. - То есть, вроде бы знаю, но не сумею объяснить. Сложная это штука - чувство собственного достоинства. Да и день какой-то ненормальный. Все кругом колобродит.

- Верно, колобродит, - пухлое лицо Толика вновь омрачилось.

- Да нет же, я не о том, - споткнувшись, Евгений Захарович со смущением поглядел на друга. - Хотя и о том тоже, но... Непросто это выразить словами. Понимаешь, сегодня я уже не тот, что вчера. И ты другой. Надо это только прочувствовать, понимаешь?

- А она? Она тоже другая?

Евгений Захарович понял о ком идет речь, но ответить не успел. Завизжали тормоза, к подъезду лихо подкатил милицейский газик. В мгновение ока из машины выскочили оперативники, оглядевшись, метнулись к скамейке.

- Эй! Послушайте, пожалуйста! - Евгений Захарович кинулся наперерез бегущим. - Все уладилось. Вы же видите, никто никого не бьет, не оскорбляет...

- А с вашей одеждой что?

- Черт!.. Это другая история. Эй, минуточку!..

Мускулистая рука закона твердо отстранила Евгения Захаровича в сторону. Воистину день выдался коварный. Сорвавшись с цепи, люди рвались в бой, не желая слушать друг дружку. В воздухе явственно звучало пение боевых труб.

- Разберемся, приятель. Во всем разберемся.

- Да в чем разбираться-то, екалэмэнэ?!

- Ништяк, Женька! Пусть идут. Я им выдам. Только вот выдерну эту хреновину...

Евгений Захарович обернулся. Толик снова тужился над тополем-трехлеткой. Кто-то из оперативников насмешливо фыркнул.

- Штаны не порви, богатырь!

Физиономия Толика побагровела. Расставив ручищи, он двинулся на милицию - один на четверых. Но и атакующие свое дело знали. Перехватив резиновые дубинки за гофрированные рукояти, двое поперли в лоб, еще двое стали заходить с флангов. Евгений Захарович оцепенел. Он не в состоянии был помочь Толику. Слов его никто не слушал, более же действенная помощь могла только усугубить положение. Не сговариваясь, оперативники одновременно бросились вперед. Один из них, самый прыткий и смекалистый, умудрился оседлать Толика, другие ухватили вольнодумца за руки. Приемов они, должно быть, знали не меньше, чем мастер спорта из соседнего двора, но как и дзюдоиста их ожидало горькое разочарование. Сил четверых человек оказалось явно недостаточно. Сначала Толик смахнул с себя наездника, потом двумя рывками высвободил руки.

- Ах, вот как! - начальник оперативной группы замахнулся дубинкой. Толик стоически подставил ладонь, а через секунду уже гнул отнятую резину, тщетно пытаясь переломить об колено. Поведение его настолько ошеломило милиционеров, что некоторое время они только безмолвно наблюдали за потугами Толика.

- Псих, - выдавил из себя старший. Наверное, он переживал за свою дубинку. - Она же не ломается!

- Самый натуральный псих, - подтвердил один его бойцов. - Кто ж его родил такого?

Этого ему говорить не следовало. Толик обиделся - и обиделся всерьез. Отшвырнув дубинку, притянул милиционера за плечи и одним движением натянул милицейскую фуражку до подбородка. Козырек с треском отлетел, ткань лопнула, а пострадавший с воплем ухватился за голову.

- Ты что?! - зашипел старший. - Это же... Это же порча казенного имущества!

На этот раз тактику они использовали самую жестокую. Дубинки бешено загуляли по ногам Толика.

- Вы с ума сошли! - заорал Евгений Захарович. - Немедленно прекратите!

Толик с протяжным стоном рухнул на колени. Теперь удары сыпались на его голову, а он только пытался прикрыться. Атакующие вошли в раж и ни на что уже не обращали внимания. Увидев кровь на разбитом лице Толика, Евгений Захарович содрогнулся.

- Чтоб вас всех... - он не договорил. Голос куда-то пропал. И лишь мгновением позже он сообразил, почему не слышит себя, не слышит возгласов милиции. Подобно казачьей воинственной сотне во двор ворвался ураганный ветер. Увлеченные схваткой, они заметили его слишком поздно. Смерч, рожденный ветром, завывал, танцуя между гаражами и детской площадкой, быстро приближаясь к месту сражения. Соседи спешно разбегались. С растерянностью на лице командующий оперативной группы крутил головой. На их глазах смерч приподнял бетонную, лежавшую во дворе с незапамятных времен плиту с силой подбросил вверх и уронил в двух шагах от газика. Земля содрогнулась. Песок, земля и мусор роились в воздухе. Разъяренными пчелами мелкие камушки били по обнаженным участкам кожи. Стало трудно дышать, а чуть позже с неба посыпались градины. Евгений Захарович поневоле пригнулся. Такой величины град он видел впервые.